Для начала – анекдот.
Два поволжских немца. Один стоит на крыше дома, второй внизу. Тот, который внизу, спрашивает: «Фриц, ты что телаешь на крыше?» И слышит в ответ: «Местность обсираю!»
Сами понимаете, что Фриц хотел сказать: «обзираю», но из-за акцента получилось нечто...
Теперь – небольшое отступление по поводу склероза. Мало кто знает, что один из первых признаков склероза (его можно встретить у относительно молодых людей) – это когда человек каждый раз при встрече рассказывает вам об одном и том же одними и теми же словами, независимо от того, сколько раз вы это от него слышали.
Так вот, когда я слышу Андрея Харазова, я вспоминаю и про немцев, и про склероз. То есть, вроде бы нам преподносят обзор, но с каким-то акцентом. Если говорить о его поведении в студии, то оно выражает крайнюю беспомощность: подрагивающие руки, бегающий взгляд. Правда, для солидности он отрастил в последнее время бородку. Эффект от этого – странный. В его речах чувствуется какая-то пустота, за его словами ничего нет: ни личного участия в событиях, которые он пытается комментировать, ни знаний предмета. Всё как-то по верхам.
Что стоят его выступления по биржевым делам! Готов держать пари, что этот человек, рассуждающий о бирже, не имеет ни одной акции. И если это так, то 9 каналу стоит все-таки дать ему тысяч этак 15-20 на акции. Чтобы он на своей шкуре почувствовал сущность капиталистического государства, в котором он живет. Думаю, и музыка в его словах зазвучит другая.
В этой же связи проявился и склероз: Харазов в своем комментарии упомянул эпизод, когда должностное армейское лицо решило продать свои акции. Для начала: конечно, у товарища Харазова есть право говорить что угодно и о ком угодно. Да еще если его никто не останавливает. Но должно же быть хоть какое-то уважение к человеку, который честно и хорошо делал свое дело. Или нет? Или товарищ Харазов считает, что это имя можно вспоминать где угодно, когда угодно и несчетное количество раз? И только потому, что можно остаться совершенно безнаказанным? Или это все-таки склероз?
И почему я называю Андрея Харазова товарищем? Потому что до господина он еще не поднялся. Пусть сначала купит акции. А если они у него есть – пусть обнародует этот факт, тогда я сменю обращение «товарищ» на «господин».
Это было написано в 2011 году. Что-то поменялось?
